|
Шлягеры есть, с душой сложнее
Классики жанра были выбраны, как всегда, безошибочно: и певец Валерий Леонтьев, и поэт Расул Гамзатов внесли огромный вклад в песенное достояние республики. Правда, какой именно? Вопрос возник уже на третьей передаче, посвященной Джо Дассену. Это первый случай, когда программа "ДО РЕ" посвящается зарубежному исполнителю.
Показать полностью.. Впрочем, ни у кого не вызывало сомнения, что и этот певец, хоть и был французом с американскими корнями, обозначил собой целую эпоху в жизни нашего, тогда еще советского общества. По меткому замечанию гостьи вечера, художника и переводчика Екатерины Рождественской, половина детей 70-80-х годов была зачата под песни Дассена.
Как принято на "ДОстоянии...", зрители выслушали занимательные истории из жизни кумиров. Например, о первом концерте Леонтьева, прошедшем в сельском клубе родной ему Республики Коми при температуре "минус 38 за бортом и чуть выше внутри". Или о еще более экстремальном чернобыльском концерте 1986 года, когда Валерий Яковлевич одним из первых артистов откликнулся на призыв поддержать жителей пострадавшей зоны: спел, а потом, несмотря на строгое запрещение, открыл окна, чтобы пообщаться с теми, кто собрался снаружи, и принимал от людей цветы, веря, что подаренное от чистого сердца не может нести на себе радиоактивной беды.
В случае с Леонтьевым можно было даже сравнить его искусство сегодняшнее — и 30-летней давности. Пусть вокал 64-летнего певца уже не так звонок, а улыбка не так солнечна, как в очаровательном клипе 1984 года "Полюбите пианиста", но отдадим должное мужеству Валерия Яковлевича: он работает с прежней отдачей, а в одном из номеров даже встает на руки.
Больше расстроило другое: крайне редко современные исполнители предлагают версии, которые по свежести звучания могут хоть как-то соперничать с классикой. Конечно, приятно видеть суперинтеллигентную Зару в паре с Марком Тишманом, или рубах-парней Кристовских, или статного Евгения Дятлова, не говоря уже о признанных мастерах — Лайме Вайкуле, Михаиле Боярском, Льве Лещенко. Но куда чаще они предлагали просто ухудшенные копии старых треков. Среди немногих исключений — неожиданно арэнбишный "Казанова" в интерпретации Алексея Чумакова и хард-роковое "Там, в сентябре" Ольги Кормухиной.
Особенно острые споры возникли в передаче, посвященной песням на стихи Гамзатова, по поводу самой, наверное, знаменитой его вещи — "Журавлей". Александр Малинин попытался распеть эту гениально-простую мелодию Яна Френкеля в свойственном ему мягко-романсовом стиле — и все бы ничего, если на памяти бы не было неотрази-мого в своей проникновенности Марка Бернеса. Образно говоря, "Журавли" в небе превратились в синиц в клетке. На замечание журналиста "Труда" Александр сердито ответил, что категорически против искажения классики. Хотя автору этих строк кажется, что дело не столько в равнении на классику, сколько в способности горячо и искренне пережить вещь. И поручи ты ее хоть джазовой певице Наргиз Закировой с "Голоса" — параллельной программы "Первого", — думаю, слез на глазах слушателей в зале было бы больше.
Обозреватель "Труда" задал вопрос Валерию Леонтьеву: нет ли у него ощущения, что после 2000 года песни с долгой судьбой вдруг перестали появляться?
— Не могу объяснить почему, но публику XXI века точно стало раскачивать труднее, — ответил мэтр. — И это, пожалуй, все, что я могу сказать, находясь здесь.
На последних словах Валерий Яковлевич сделал особый упор. Невольно подумалось про давление форматов на телевидении, ставящее преграду мелодичной, эмоциональной песне и молодым талантливым авторам в угоду музыкальным продюсерам, имена которых всем известны. Но говорить такое в стенах телестудии не принято.
Автор: Сергей Бирюков
Источник: vk.com
|
|
